Татьяна Марьенко написала статью 'Очаг культуры, или...'. Решил вместо отклика просто дополнить эту публикацию.
Одним из самых 'репрессированных' в Иркутске, пожалуй, можно признать здание Белого дома, в котором находится библиотека ИГУ и саму библиотеку.
Этот дом был построен на средства купца М.В.Сибирякова в 1799-1804 годах, а в 1812-м установили вокруг него красивую, из чугунного литья ограду с тумбами, в которых были деревянные двери. С 1837г. в доме была резиденция генерал-губернаторов Восточной Сибири, а затем иркутских генерал-губернаторов. Здесь с 1847-1861г. жил и работал генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н.Муравьёв- Амурский. С 21-30 декабря 1917г. этот дом, где помещался тогда Центральный исполнительный комитет Советов Сибири, военно-революционный комитет и штаб Красной армии, штурмовали юнкера. Немало россиян погибло в те времена 'кровавой жатвы' и лишь только медные гильзы от трёхлинеек и 'Максимов', которые находятся иногда ребятнёй вокруг дома и в воде Ангары, да памятник 'Борцам Революции' - свидетельство тех жарких боёв за Советскую власть, за 'светлое будущее' нашего народа. Старейший житель Иркутска А.И.Денисевич хранит у себя в гараже старинный комод, прострелянный насквозь осколком снаряда, предназначавшегося Белому дому. Этим осколком была убита молодая девушка, проживающая в соседнем доме и рискнувшая на свою беду пойти по воду во время начавшегося с противоположного берега артиллерийского обстрела.
Иркутский университет открыли в Белом доме ещё перед приходом к власти А.В.Колчака. Став 18 ноября 1918г. Верховным правителем, А.В.Колчак, начертал резолюцию на постановление прежнего Совета министров об университете - 'Утверждаю. Колчак'. С июня 1920-1921г. в библиотеке дома работала каталогизатором гражданская жена А.В.Колчака Анна Васильевна Тимирёва. Её иногда видели горожане на балконе читающую книги. При приходе Советской власти местные чиновники не оставили в покое как само здание, так и библиотеку, которая так и оставалась в нём. Раньше в ограде Белого дома были конюшни и сеновал в которых тогда хранились книги на стеллажах аж по самую крышу. В 1952 году рядом с оградой начали строить корпус ? 2 ИГУ и часть книг перенесли в библиотеку, а часть в каменный пристрой, называемый библиотекарями 'колбасой'. . В 1962г. Салацкий Н.Ф.дал приказ к приезду американского президента Эйзенхауэра снести часть старинных чугунных изгородей вокруг Белого дома, все постройки внутри территории (садик, терраска, пристрой) и всей ограды расположенного рядом парка им. Парижской коммуны и показать тем самым устойчивость Советской власти к ликвидации всего, что связано с царским режимом. Когда о втором 'штурме' Белого дома узнали работницы библиотеки, прочитав Постановление городской администрации, то ужаснулись, но не растерялись и стали готовиться к отражению атаки. Они встали живым щитом между бульдозером, двигающимся на изгородь, и домом. Во главе щита встала директор библиотеки Потапова Нонна Константиновна. Она лично вышла навстречу бульдозерам, намеревавшимся уничтожить в пух и прах красивейшую изгородь из чугунного литья вокруг дома и каменные тумбы с проходными калитками. Часть работы 'ликвидаторами' уже была проделана, и некоторые фрагменты изгороди были превращены в кучу бесформенного металлолома. Осталось только 'добить' остальное. Осознавая, что требования, просьбы и мольбы оставить не тронутыми оставшиеся части изгороди, были безрезультатны, Потапова Н.К.пошла грудью на ковш бульдозера и совершила, как считают многие, самый настоящий подвиг. Бульдозерист был вынужден отогнать технику назад и потом, видя, что женщины не собираются покидать "поле боя", оставил затею "погрома", так и не выполнив приказ сверху до конца. Героический и дружный персонал библиотеки не дал уничтожить до конца старину и тем самым дал возможность всем иркутянам любоваться красотой чугунного литья изгороди и тумбами с проходными калитками по наше время.
Книги, хранящиеся в пристрое Белого дома, в 1965г. сначала перевезли для хранение на улицу Грязнова в подвалы домов N 11 и 13 (там сейчас рядом стоит усадьба Фениных). Подвалы часто затапливались и книги портились. О том, что там хранятся редкие книги как-то разузнал слесарь домоуправления N 2, располагавшегося рядом на улице Киевской (там сейчас находится книжный магазин 'Руслан' и редакция газеты 'Русский Восток'). Он-то и начал потихоньку их разворовывать и сбывать на барахолках, у магазина 'Букинист' и в клубе коллекционеров. В 2000 году в одной из квартир дома на переулке Пионерском, что недалеко от ул. Грязнова, мною был обнаружен целый архив умершего преподавателя истории в котором находились книги, изданные ещё до революции, с царскими библиотечными печатями. Особое внимание моё привлекли факсимильные копии рукописей, в которых описывалось, как русские казаки с 1480-1700г. осваивали северные территории ныне Иркутской области и воевали с местными бурятами. В связи с появлением в нелегальной продаже редких книг, распространилась молва о том, что якобы была найдена, спрятанная во времена революции библиотека, в которой был даже архив Иркутского генерал-губернатора Муравьёва-Амурского. Разворовывающиеся и терпящие бедствия от затопления сточными водами книги, в 1968-1969г. перевезли с ул.Грязнова в Харлампиевскую церковь, где устроили филиал библиотеки ИГУ. При переезде часть книг была украдена прямо с машины, но милиция по поступившему от библиотекарей заявлению не провела должным образом расследование, в связи с чем книги так и остались ненайденными. В прошлом году в церкви под лестницей, в небольшой кладовой ещё находились остатки от книг и испорченные книги уже непригодные для чтения и они были выброшены, как хлам, в мусор.
Жестокие репрессии времён культа личности наравне со своими издателями и авторами перенесли и сами книги, хранящиеся в Белом доме и других библиотеках города. По словам старейших работников библиотеки ещё перед войной в библиотеку к ним пришли какие-то 'неграмотные военные' с целью запретить иркутянам читать некоторые 'крамольные' по их мнению книги и журналы, путём наложения ареста и перемещения книг из фонда общего пользования в спецфонд. Одному из военных попалась в руки книга М.Ю.Лермонтова. Когда он открыл её первую страницу, то увидел фотографию писателя в форме русского офицера. Видать у энкэвэдэшника сработала аллергия на эту форму и он, приравняв её к ненавистной белогвардейской, яростно закричал: 'Так это же белогвардейский офицер!!! Немедленно арестовать и в спецфонд все книги под этой фамилией!' Этот приказ был тут же исполнен услужливыми и безропотными подчинёнными. Далее, уже после войны в 1948 году, опять таки теми же 'неграмотными военными', была проведена первая проверка открытого фонда общего пользования, а в 1951г., по указке ОБЛЛИТа - организации при ГПУ, созданной для контроля над чтением книг простым 'смертным' народом, заведена первая книга на спецфонд. Таких книг, довольно-таки толстых, было заведено несколько, а ведение их доставляло немало кропотливой работы и хлопот библиотекарям. Приказы по переведению книг из общего фонда в спецфонд из ОБЛЛИТа приходили регулярно и каждую книгу надо было записать и поставить печать на ней. Бывало так, что некоторые книги, согласно этим идиотским приказам так часто переводились из общедоступного фонда в спецфонд и обратно, что даже некуда было ставить на них печати для регистрации - не было ни одного 'живого места' на них - жаловались библиотекари. Заглянул и я в эти регистрационные книги спецфонда. Если автор книги был 'врагом народа', то и книги его становились 'вражьими'. Изымали книги даже о В.И.Ленине, Н.К.Крупской. Вот, к примеру, книга, изданная в 1925 году и изъятая в 1960-м 'Ленин о религии'. А вот книга автора З.Лилиной, изданная в 1924г. 'Ленин как человек' - изъята в 1959г., но зато восстановлена в 1963г., то есть через 4 года 'отсидки' в спецфонде. Тут либо Лилина чем-то провинилась перед тогдашним правительством, либо самого В.И.Ленина надо было преподнести читателям не как человека, а как сверхчеловека!!!
Перепало от Советской власти и книге репрессированного Вышинского 'Ленин и Сталин'. Вероятно Сталин в то время имел вес больше, чем Ленин и его имя надо было бы поставить под N 1 - то есть первым, а может не надо было вообще его ставить вровень с вождём мирового пролетариата. А книга, изданная в 1951г. 'Письмо моряков товарищу Сталину' была изъята в 1963 году возможно из-за того, что моряки что-то не то написали Иосифу, рассказав о своей нелёгкой и тяжкой морской судьбинушке.
Под руку ОБЛЛИТа попала и книга В.Маяковского 'В повестку дня', изданная в 1936 году и избранные произведения Некрасова - он-то в чём провинился? Нельзя упомянуть и о книге Солженицына: 'Один день Ивана Денисовича', изданная в 1962 году и арестованная в 1977-м.
Одним словом со сменой правительства менялись и отношения к книгам. Старейшая работница библиотеки Белого дома Солопова Римма Андреевна, которая раньше заведовала спецфондом, рассказала мне, о том, как однажды к ним пришёл приказ из Обллита немедленно вырвать из учебников для монгольских студентов, обучающихся в монгольском корпусе ИГУ, листки, где было написано о том, что 'сын композитора Д.Д.Шостаковича дирижировал'. Ей пришлось самой поехать в монгольский корпус и долгое время вырывать из всех учебников листки с Шостаковичем, а затем сдавать их в Облит под подпись, что всё сдано до последнего. Она вспоминает, как нежданно-негаданно свалились на неё проблемы, связанные с журналом 'Вестник университета'. В нём преподаватель ИГУ Костяев в своей статье 'Роль труда' допустил немысленную и преступную фразу, сам того не ведая: 'Труд при социализме часто бывает тяжёл и не эстетичен'. Эта фраза так не понравилась чиновникам Обллита, что они сразу же мгновенно постановили изъять вообще весь номер этого журнала. Вспоминает Римма Андреевна и случай со злосчастной посылкой из Лондона, адресованной доктору исторических наук, зав. кафедрой 'Всеобщей истории' ИГУ, профессору С.В.Шостаковичу, который вёл переписку со многими странами. Она была проверена в Москве и проштампована шестигранником, а это означало, что посылка не должна передоваться адресату, а должна быть арестована. Напрасно Сергей Владимирович долго упрашивал Солопову отдать посылку с безобидной литературой ему и утверждать, что она лично ему адресована, а не ИГУ. Приказ: 'Изъять', был окончательным и обязательно выполнимым, поэтому посылка и была помещена в спецфонд. Может быть в наше время сыну С.В.Шестаковича - Бореславу Сергеевичу, приподняв 'тёмный зановес секретности', позволительно будет поинтересоваться, что же было в этой 'крамольной' посылке? Я тут невольно вспомнил, как пару лет назад проходил мимо Белого дома и увидел у двери с заднего входа сваленные и подготовленные к выбросу в мусор кипы документов: письма в разные страны мира, приказы, постановления, перечни (списки) поступающих из- за границы книг и журналов в библиотеку, а также высылаемых из неё в Европу, Африку, Америку и Азию. Эти документы датировались с 1960-1980-е годы. Из увиденного и прочитанного мною был сделан вывод о том, какие обширные деловые связи со всем миром поддерживались руководством библиотеки ИГУ в Советский период.
Очень больно и близко к сердцу воспринимали гонения на книги работницы библиотеки и как только не ухитрялись они спасать их от репрессий. Одним из способов 'тактики спасения' книг являлось перемещение их с одной полки на другую. Если так делать, как пояснили они мне, то найти 'опальную' книгу будет очень трудно по всей библиотеке, так как у каждой книге есть свой номер и своя полка, то есть - своё место. Очевидцы тех времён вспоминали, как директор библиотеки ИГУ Потапова Нона Константиновна иногда, давая дезинформацию, осмеливалась писать в отчёте Обллиту, что запретные книги уничтожены, и тем самым вводила в заблуждение заведующего Облитом Козыдло Николая Григорьевича, который в свою очередь отрапортовывал в вышестоящие инстанции об 'исполнении приговора'. После этого 'уничтоженные' книги прятались в укромное место, а Нона Константиновна, обращаясь к коллегам, говорила: 'А книги-то ещё вернутся! Вы сами увидите!' И действительно в 80-х годах за стеллажами книг была обнаружена потайная дверь, за которой было спрятано много книг, подлежащих уничтожению в годы культа личности. Спасение их - несомненно заслуга простых библиотекарей, за что им надо отдать должное. Даже в то жуткое время, когда любого человека за малейшую провинность могли запрятать за решётку, стереть в лагерную пыль за невыполнение приказа, библиотекари имели мужество встать на защиту книг, спасать их от варварского уничтожения.
Немало проблем было уготовано библиотекам и со стороны криминальных элементов - искателей раритетов. В марте 1990 года редкая тора времён Ивана Грозного (16 века) - рукописная на коже библия, хранящаяся в отделе редких книг и рукописей, попала в прицел одного израильтянина, который во что бы то ни стало решил завладеть драгоценной, для своей обетованной земли, реликвией любыми путями и методами. Подход его с презентом - коробочкой с ювелирными украшениями, к одному из работников библиотеки с целью подкупа не увенчался успехом. Тогда он, набравшись наглости, обратился у уполномоченному по делам религии Обкома КПСС с письмом от Иркутской синагоги в котором было указано, что эта тора ранее хранилась в синагоге и, естественно, принадлежала ей, а в связи с этим и должна быть немедленно возвращена ей.
Но попытке криминального посягательства на бесценную реликвию была противопоставлена честность, неподкупность и порядочность работницы библиотеки Куликаускене Надежды Васильевны. Она в противовес утверждению, что тора попала в библиотеку неведомо каким путём из синагоги, предоставила, найденную её в архивах библиотеки справку о том, что тора ещё до революции хранилась в библиотеке Иркутской духовной семинарии, а оттуда и была помещена на хранение в библиотеку ИГУ. Не смотря на давление руководства Обкома КПСС и уполномоченного по делам религии, которые рьяно требовали отдать тору синагоге, Надежде Васильевне всё же удалось отстоять бесценную реликвию, а написанное ей в марте 1990г. и поданное в Кировский РОВД заявление, окончательно поставило точку на попытке изъять тору из библиотеки. Занимавшийся тогда этой проблемой сотрудник Кировского РОВД Виктор Шлейгер, рассказывал мне о том, что он с коллегами по работе помогал даже библиотеке приобрести большой сейф для хранения редких рукописей и книг, дабы пресечь в будущем дальнейшие попытки выкрадывать реликвии.
Но не только грамотные иностранцы-знатоки антиквариата доставляли проблемы и хлопоты библиотекарям. В 1974 году простая советская уборщица, работающая в хранилище-филиале редких книг, находящегося в 6 корпусе ИГУ, умудрилась за короткий промежуток времени её 'интеллектуальной' специфической работы, не связанной с умственными нагрузками, 'разгрузить' фонды редких книг из библиотеки аж на 300 (!!!) экземпляров о чём свидетельствует акт описанных украденных книг дореволюционных изданий.
Интересный случай воровства книг был описан в газете 'Земля новый порядок' в декабре 1996г. в статье 'Священники книг не воруют'. В неё описывался случай, когда в дирекцию научной библиотеки ИГУ обратился очень серьёзный мужчина лет 30-ти. Он назвался священником Шаламовым С.Д. и объяснил, что ведёт кружок в одном из детских домов. По его словам занятия в кружке требуют знаний в устройстве телевизоров и радиоаппаратуры и поэтому, он просит записать его в библиотеку. Доверчивые библиотекари сочли правдоподобным тот факт, что священник учит сирот в детдоме не слову Божьему, а ремонту аппаратуры. Шаламов получил возможность приходить в фонды крупнейшей в нашем регионе библиотеки. Надо сказать, что времени на самообразование он тратил много, иногда целыми днями находился в читальном зале. Это похвальное долготерпение заслужило уважение библиотекарей, пока однажды не был выявлен факт, что в библиотеке нет некоторых книг с которыми странный священник работал, а затем, якобы, сдавал. Анализ каталогов позволил прийти к выводу: исчезли десятки изданий по телерадиотехнике. Вопросы работников библиотеки вызвали у Шаламова резкую реакцию: как могли подумать, что православный священник способен похитить книги?! Впрочем, после этого Шаламов перестал появляться в библиотеке, а информация о нём стала достоянием компетентных органов. Быстро выяснилось, что к церкви и детскому дому Сергей Шаламов никакого отношения не имеет, с детства состоит на учёте в известном медицинском учреждении, является инвалидом, что не мешает ему входить в доверие к библиотекарям. Изобрёл он и систему хищения приглянувшихся книг, которых украл более 50-ти! Лжесвященник запирался недолго, он был вынужден вернуть библиотеке ИГУ целый мешок книг, поклявшись здесь больше не появляться. Его позднее видели в Иркутской областной библиотеке и библиотеке Политехнического университета, но никто не знает, уследили ли работники этих библиотек за ловким проходимцем.
Ещё в 1998г. старейшая работница библиотеки ИГУ Пашина Вера Михайловна говорила мне о проблемах сохранности редких книг. Низкая заработная плата и другие проблемы, связанные с текучкой кадров могут способствовать расхищению книг. Очень трудно уследить за тем, чтобы какая-нибудь модная девочка, временно принятая на работу в библиотеку хотя бы в качестве уборщицы и увольняющаяся через месяц-два, не унесёт с собой какую-либо ценнейшую книгу.
Но книги не только воровались, но и... раздавались. В 1960-м году работники архива г.Иркутска стали разбираться с книгами на иностранных языках, складированными в винном складе купца Бунина, что находился на Хасановском переулке (теперь это Театральный переулок). Организована была, прямо таки сказать, раздача книг, которые повытаскивали из склада и расскладывали прямо на улице. Приглашались и созывались на неё даже прохожие и им работники архива предлагали выбирать и забирать те книги, которые им нужны. Среди прохожих, как ни странно вовремя оказался правнук декабриста Сергея Волконского - Михаил Петрович Волконский. Он немедля воспользовался моментом, принял активное участие в поисках исторически-ценных экземпляров и, представьте себе, нашёл книгу рецептов на излечение от разных болезней на французском языке, с дарственной надписью, подаренную одним из иркутских лекарей императору Александру Третьему. Он так и увёз её в Москву.
В редком фонде Иркутской областной универсальной научной библиотеки им.Молчанова-Сибирского, что находится на ул.Халтурина, хранятся фаскимильные копии рукописей и рисунков знаменитого Леонардо Да Винчи под названием 'Кодекс полёта птиц'. Их ещё до революции подарил Иркутску кяхтинский купец Фёдор Сабашников. История их такова. Сам оригинал рукописей был украден в начале 19-го столетия из музея итальянского города Турина наполеоновскими солдатами и помещён в Парижскую библиотеку. Позднее его оттуда выкрал в 1868-м году один французский профессор по имени Гильельмо Либри. В 80-х годах перед смертью он выставил рукопись на продажу через аукцион, на котором её и купил купец Сабашников и привёз в Иркутск. Через некоторое время он поехал в Германию, а затем в 1896 году во Францию, где сделал около 300 её факсимильных копий. Одну он подарил г.Иркутску, а сам оригинал вернул музею г.Турина, потому что узнал, что это украденная рукопись. В благодарность за это местные власти сделали его почётным гражданином города Турина. Там он теперь и похоронен вместе со своей многочисленной семьёй. Хочу заметить, что сам Циолковский использовал идеи и чертежи, заложенные в Кодексе полёта птиц для изобретения в дальнейшем первых летательных аппаратов.
Пару лет назад работники этой библиотеки рассказали мне, что в библиотеку, спилив решётку второго этажа, проникли неизвестные, но похоже, что ничего ценного не украли. Это всё же вызывает тревогу за сохранность редкого фонда. В наши 'мутные' времена всё может случиться и надо быть всегда на стороже.
Бывали случаи и такие, когда работники библиотеки из-за отсутствия средств на покупки редчайших книг не могли их приобретать или лукавили. К примеру летом 1993 года я прочитал в одной из иркутских газет объявление о продаже большого количества книг и вещей. Когда я пришёл по адресу 5 Армии дом 69 смотреть предложенное, то в квартире обнаружил богатейшую библиотеку иркутского драматурга Маляревского. Его сын недавно умер, а приехавшая сестра из Ленинграда распродавала все вещи, оставшиеся в квартире. Стеллажи для книг занимали почти все стены большой комнаты. Тут были книги как дореволюционных изданий, так и современных. Сестра драматурга рассказала мне, что эти книги она уже предложила библиотеке ИГУ и Областной и тогда к ней пришли какие-то девочки-студентки, которые стали брать их со стеллажей и складывать, предварительно обвязывая в стопки для удобства транспортировки. Когда же дело дошло до обещанной копеечной суммы за раритеты, то представитель библиотеки заявил, что они передумали и решили взять все книги бесплатно. Крайне возмущённая наглостью библиотекарей сестра драматурга отказала в отдаче книг даром, и, восприняв всё это за оскорбление памяти её отца и брата, за неуважение к их родословной, аннулировала какие-либо соглашения с библиотекой и поэтому стала распродавать книги сама, подав объявление. Помогая её в этом деле, я продал за копейки большое количество ценнейших книг своим друзьям, да знакомым юристам и журналистам. Одну книгу 19 века 'Записки княгини Волконской' я передал в музей Декабристов в дом Волконского. Там она и хранится по сей день с надписью: 'Поступила от Красовского Г.Р.' Две книги дореволюционного издания Н. Рериха я хотел передать в общество Рерихов в Иркутске, но его так и не нашёл. По этому вопросу я даже звонил в Новосибирск, но там они почему-то не были нужны. Спохватились рериховцы через несколько лет, нашли меня, но, увы, книги были уже розданы моим друзьям - иркутским коллекционерам. В итоге всё наследие знаменитого драматурга было распродано налево и направо за 750000 рублей (сумма небольшая по тем временам), 'растворилось', 'развеялось', так и не попав ни в Иркутские библиотеки, ни в музеи.
Много культурных ценностей не попало ни в библиотеки, ни в иркутские музеи благодаря тому, что работники этих учреждений не проявляли зачастую интерес к раритетам, да и государство не хотело выделять средства на их приобретение, а если и выделяло, то ничтожные крохи.
Обратная связь